Шестьдесят семь, шестьдесят восемь, шестьдесят девять. Он приложил руку к утыканному бриллиантами боку компьютера, но не ощутил ни тепла, ни вибрации.
Но тогда я уже буду не я разве не так, пилот? Может быть, они перепрограммируют тебя так, что тебе не придется выключаться. Знаешь, сколько наносекунд мне осталось? Эде в ответ только улыбнулся и покачал головой. Моя программа не допускает перепрограммирования. При первой же попытке я выключусь сразу. Не знал, что ты примешь это так близко к сердцу. Сорок три, сорок четыре, сорок пять. Момент приходит всегда, правда? Для каждого из нас.
Шестьдесят семь, шестьдесят восемь, шестьдесят девять. Он приложил руку к утыканному бриллиантами боку компьютера, но не ощутил ни тепла, ни вибрации.
Что означало слово, отключившее его? Данло был уверен, что никогда его не слыхал. И еще он вспомнил о недолговечности других существ, близких его сердцу. И что сказал мне, кто ты на самом деле, иначе я попытался бы тебе поклониться и повредил бы себе чтонибудь. Умирать я пока не собираюсь, а как соберусь пошлю за тобой. Они выжили чудом, зажатые под рухнувшим потолком своей комнаты. Девочки, четырех, пяти и восьми лет от роду, имели, конечно, самое смутное понятие об этой религии. Они, как все дети, нуждались в теплом уютном доме, вкусной еде, любви, веселье и других радостях жизни.
Она привела их к себе, уложила в свою постель и накормила чудесным жарким из мяса невиданного зверя, именуемого медведем. Церковные хосписы переполнены и никого больше не принимают. Данло долго сидел с ней в ее каминной, глядя в прекрасные темные глаза на исхудавшем лице. Завтра я приду опять, если хочешь. Он действительно пришел завтра, и послезавтра тоже, и это продолжалось всю глубокую зиму.
Мива была младшая, маленькая для своего возраста, такая же черноволосая и черноглазая, как ее сестры.
В масках никто не женится.
